На днях официальная Анкара заявила о прекращении активной фазы своей контртеррористической операции «Источник мира» на севере Сирийской Арабской Республики. Одновременно Москва поставила мировую общественность в известность об установлении полного контроля РФ над ключевыми населенными пунктами сирийского северо-запада, а Вашингтон оставил за собой право ввести свои армейские подразделения для «охраны крупных нефтяных объектов» в восточных регионах САР. В данной ситуации независимые аналитики предположили, что иностранные державы вновь начали борьбу за сферы влияния в Сирии. Так ли это на самом деле, ГолосUA выяснял у арабского политолога Хасана аль-Дами.
— Господин аль-Дами, можно ли сейчас однозначно говорить об окончании гражданского противостояния на сирийской территории?
— Можно однозначно говорить лишь о том, что базировавшаяся в Сирии международная террористическая группировка ИГИЛ, действия которой привели эту ближневосточную страну к катастрофе, уничтожена. Теперь победители фактически приступили к разделу так называемого «сирийского пирога». Например, местные курды требуют от Дамаска предоставления широкой автономии, а боевики оппозиционной Башару Асаду «Сирийской свободной армии» (ССА) намереваются создать анклавы с собственными силами безопасности и региональным устройством. Совершенно очевидно, что тот же официальный Дамаск не будет терпеть подобного самоуправства, и в отношении «несогласных» структур будут применены санкции, вплоть до военных акций.
— Но ведь многие иностранные государства уже стали гарантом региональной стабильности…
— На данный момент законную власть действующего президента Сирии Асада поддерживает только Россия, которая действительно смогла укрепиться в САР. В свою очередь, Турция фокусировалась на борьбе с курдскими вооруженными формированиями и создании «буферной зоны» на турецко-сирийской границе. Исламская Республика Иран пока абстрагировалась от прямого вмешательства в дальнейшее политическое устройство сирийского государства. Таким образом, я могу предположить, что в обозримом будущем местная оппозиция активизирует антиправительственную деятельность. А распространяемые сообщения о роспуске ССА является откровенной дезинформацией, выгодной, главным образом, Вашингтону, как союзнику мятежников.
— Кстати, о Вашингтоне… Трудно понять логику Белого дома, который сначала вывел американский «ограниченный контингент» из Сирии, а затем заявил о намерении разместить свои войска в нефтеносных районах страны… В чем здесь подвох?
— Это не подвох, а стратегия. Только за последние полгода американские компании, вопреки международным эмбарго, добыли и вывезли из региона миллионы баррелей нефти на общую сумму в миллиард долларов. Формально причиной для возвращения военнослужащих Пентагона в Сирию является защита соответствующих месторождений от нападений экстремистов «Исламского государства», фактически же Америка снова «убивает двух зайцев»: сохраняет свое присутствие в отдельно взятой стране Ближнего Востока и продолжает контролировать нефтяные поставки. Впоследствии на полученные «нефтяные доллары» США смогут оказывать поддержку всем антиправительственным силам Сирии.
— Но ведь в дело могут вмешаться Анкара и Москва, не так ли?
— Безусловно. В конкретно взятом случае, ни о каком вооруженном противостоянии Пентагона с турецкими войсками и тем более российскими подразделениями здесь не может быть и речи, однако нет никакого сомнения, что все вышеперечисленные державы будут наращивать свой потенциал в регионе. Сирия становится полигоном для новой «холодной войны», в которую, помимо РФ и Соединенных Штатов, наверняка окажутся втянутыми и другие страны.
— Следовательно, кризис в САР будет усугубляться?
— Будет, если в дело не вмешаются высшие международные структуры, включая Организацию Объединенных Наций и Лигу Арабских Государств. Несмотря на то, что их резолюции, как правило, носят рекомендательный характер, именно мировые дипломаты сегодня способны предотвратить разделение Сирии на пресловутые «зоны влияния» и, обеспечив проведение в этой стране демократических выборов, поставить точку в любом противостоянии. По крайней мере, в это хочется верить.
По материалам: Голос