Глава Национального банка Украины Яков Смолий считает, что учетная ставка может снизиться до 8% уже в 2020 году. Насколько это реалистично, на какие показатели учетная ставка реально влияет и поможет ли ее снижение оживить кредитование реального сектора экономики, — с таким вопросами ГолосUA обратился к бывшему заместителю главы Национального банка Украины Сергею Яременко.
— Сергей Александрович, возможно ли, учитывая заявления Смолия, прогнозировать показатели учетной ставки НБУ на конец 2020 года?
— Можно прогнозировать только тренд, что, наконец, руководство Нацбанка озадачилось данным вопросом. Ведь с таким перекосом, который не отвечал ни монетарной политике, ни интересам роста экономики, нужно что-то делать. То есть можно сказать, что наконец-то возобладала та линия, которая заставила их делать какие-то разумные вещи.
— На что реально в Украине влияет снижение учетной ставки без дополнительных мер?
— Учетная ставка в настоящее время (или в той модели, в которой работает НБУ), особого значения не имеет. Она является просто маркером или провозглашением по типу заявлений Зеленского «идите сюда, инвесторы». По той причине, что ставка имеет значение лишь тогда, когда под эту ставку выдаются коммерческим банкам деньги. А у нас этого не происходит по той причине, что мы работает по системе «currency board», согласно которой деньги в экономику даются только через выкуп валюты. На иные каналы наложено табу. Это сделано для того, чтобы лишить Центробанк рычагов положительного воздействия на экономику. То есть гривна не является инвестиционным ресурсом – все ждут, когда деньги придут из-за рубежа.
— То есть от самой по себе учетной ставки мало что зависит?
— Банкам деньги не дают под любой показатель этой ставки.
— А сами банки готовы ли брать эти у НБУ, или же нужны какие-то дополнительные стимулы?
— Банки готовы. Но здесь возникает вопрос о концепции (или идеологии) Нацбанка. Есть ли у него позиция, что он дает деньги, но только длинный (или только короткие) для поддержания ликвидности. Это уже говорит о целях регулятора. Это либо удержания на плаву самого банковского сектора, как финансовой системы для ее устойчивости, либо что деньги становятся тем, чем они быть в независимой экономике – инвестиционным ресурсом. И для этого банки должны понимать, что они могут эти деньги в любой момент взять в Центробанке под какую-то ставку. Вопрос о том, нужно или нет, рискован попаданием в либеральную ловушку. Когда говорят, что дать мы готовы, но некому.
— Есть в НБУ деньги в достаточном количестве?
— Они печатаются, то есть их бесконечное количество.
— А что касается того, что МВФ в меморандуме «не рекомендовал» повышать денежную массу?
— Здесь мы углубляемся в теорию, где начинается та борьба, которую мы ведем с 1991 года – какую нам политику в монетарной системе строить.
— Нужно ли НБУ изменить нормативное правило кредитования только того бизнеса, который соответствует евростандартам, даст ли это необходимый эффект?
— Мы очень стремимся быть похожими на Европу, и просто слепо следуем тем правилам, которые там закреплены. По этой причине НБУ никогда не пойдет на самостоятельную политику в определении процедур выдачи кредитов или порядка их выдачи. И будет закреплять именно эти правила, которые существуют в Европе. И тут возникает много вопросов – а готовы ли наши предприятия соответствовать этим правилам, или требованиям, заложенным в этих правилах. В переходных экономиках нет тех стандартов наших компаний (или они редко существуют), которые бы подходили бы. То есть это также является причиной отсутствия кредитования. И банки, естественно, используют свои ресурсы для покупки того убежища, который Центробанк и приготовил по указке МВФ. То есть деньги вкладывают в депозитные сертификаты НБУ и по ним получают гарантированные проценты. И это является уже ударом по банковской системе. По той причине, что они приняли средства от своих клиентов под 15-18%, а вложить их реально могут только в депозитные сертификаты, ставки по которым понижаются (в связи с понижением ставок, о котором объявляется сейчас). Понижение учетной ставки приводит к понижению той прибыли, которую получают коммерческие банки, разместив свои свободные средства в НБУ. Здесь получается разрыв, который будут гасить коммерческие банки. И в этом случае именно резкое снижение учетной ставки ведет к неустойчивости банковской системы. Поскольку обязательства по вкладам у них 15-20%, а вложиться под 10% (или сколько сейчас объявят).
— Будут ли массово выходить финансовые спекулянты из ОВГЗ в случае снижения учетной ставки, ведь проценты по облигациям также будут снижаться?
— Эти (проценты по ОВГЗ и учетная ставка, – Авт.) показатели индикативно связаны, но прямого взаимодействия они не имеют. Они должны коррелировать между собой, но это два разных рынка и два разных инструмента, которые использует НБУ в своей политике и Минфин в своей. И в нормальных условиях эти показатели должны обсуждаться между этими двумя структурами и коррелироваться согласно их действиям. Что касается того, будут ли спекулянты уходить из ОВГЗ, то даже в случае снижения ставки по ним до 8-10% (которая все равно является запредельной в вопросе получения прибыли в условиях тех ставок, которые существуют на мировом рынке, а это порядка -1-3%), она вполне будет стоить тех, кто туда вкладывается.
По материалам: Голос